Дело

<Коллаж>

Андрей Климентьев отказался приватизировать "Красное Сормово".

Поможет ли Борис Немцов сделать это Кахе Бендукидзе?

Впервые и только у нас – взгляд сотрудников Министерства финансов РФ на "Дело о навашинских миллионах"

Расследование Ивана Юдинцева

В ближайших номерах – эксклюзивное интервью Андрея Климентьева специально для читателей газеты "Дело"

"Карманник"

Дружба предпринимателя Андрея Климентьева и физика Бориса Немцова завязалась очень давно. Не разрушилась она и тогда, когда Немцов стал лидером стихийного демократического движения в городе Горьком.

По словам людей, знавших друзей десяток лет назад, Климентьев иронично относился к политическому романтизму Немцова. Но отнюдь не препятствовал участию "кудрявого неформала" в многочисленных митингах и пикетах против строительства атомной электростанции и станции метро на площади Горького.

Наоборот, с самых первых шагов Бориса в политике, Андрей заботливо опекал его, пытался всячески обезопасить. А когда Немцов стал губернатором, Климентьев превратился в его "персонального спонсора". Он искренне радовался политическим успехам своего друга. Сам же при этом на многое не претендовал.

Климентьев не желал "вляпаться во власть". Его интересовал только бизнес. Но и в коммерческой сфере аппетиты Андрея оказались вполне умеренными.

Никто бы не удивился, если бы лучший друг губернатора создал, к примеру, собственный банк. И даже если бы этот банк стал бы с подачи областной администрации оператором по социальным программам, или партнером пенсионного фонда, или проводником крупных государственных кредитов. Чему же тут удивляться, если на Руси испокон веку действуют правила местничества: кто из бояр ближе к князю сидит, у того и кошель пухнет.

Но Климентьев тоже был романтиком. Только не в политике, а в реальной экономике. Его коньком стало построение нового высоко эффективного бизнеса на месте разорявшихся государственных предприятий средней руки.

Иллюстрацией тому – два проекта Андрея, известные нынче каждому нижегородцу. Магазин "Европа", созданный на месте убыточного предприятия советской торговли на площади Горького. И ночной клуб "Рокко" в помещениях бывшего кинотеатра имени Минина, крутившего рваные копии старых фильмов.

Немцов избавился от романтизма гораздо раньше, чем это пришлось сделать Климентьеву. Губернатор прекрасно понимал, что нижегородские реформы, о которых он громко рапортовал при всяком удобном случае, на деле представляют из себя нечто, подобное мыльному пузырю.

Организуя беспрецедентную рекламную кампанию Нижнего Новгорода как "столицы реформ", Немцов точно знал, что когда-нибудь страна и, что самое пакостное, ее всевластный Президент Ельцин, узнают страшную правду о разорении крестьян в некогда богатых коллективных хозяйствах, о падении производства на крупнейших предприятиях оборонной промышленности, наконец, о катастрофически низком уровне жизни большинства нижегородцев.

Губернатору крайне остро требовались реальные победы. Ему просто жизненно было необходимо возродить хотя бы несколько известных заводов нашей области. А для этого следовало найти талантливых менеджеров, способных вытащить такие заводы из трясины пагубных последствий немцовской политики.

Говорят, что Немцов лично предложил Климентьеву попытаться поставить на ноги Навашинский судостроительный завод (НСЗ).

Как бы то ни было, а в конце 1993 года депутаты Областного законодательного собрания проголосовали за программу приватизации этого предприятия. Попросту говоря, разрешили губернатору продать навашинские судоверфи в частные руки.

Очевидцы, присутствовавшие на том заседании ОЗС, рассказывают, что все в зале точно знали: Немцов отдаст завод Климентьеву. И еще удивлялись, что друг губернатора, решив заняться судостроением, положил глаз на НСЗ. По общему мнению, Климентьев с подачи Немцова мог бы рассчитывать на приватизацию "Красного Сормова". Причем без особого труда.

Но в том-то и был фокус, что "Красное Сормово" – крупнейшее предприятие. И на его вывод из кризиса требовались годы и сотни миллионов долларов. А навашинские верфи крупными не назовет даже человек с богатой фантазией. И уже через пару лет их можно было бы демонстрировать по телевидению как конкретный пример успеха немцовских реформ.

Да и кредит для оживления этого завода требовался хотя и не маленький, но вполне реальный. Речь шла о цифре "всего" в 18 миллионов долларов.

И вот тут начинается тайная история нашумевшего "навашинского дела". История, которую нынешний Немцов хотел бы вообще забыть. Вице-спикер Государственной Думы РФ буквально меняется в лице, когда кто-то задает ему неосторожный вопрос о нецелевом использовании 18-миллионного кредита.

В угоду Немцову правда об этом кредите скрывается прокурорами и журналистами, судьями и банкирами. В результате все то, что сегодня известно об этом деле простым нижегородцам, является настоящей исторической фальсификацией. Со всеми типичными признаками таковой.

Начать с утверждения о том, что Министерство финансов Российской Федерации, якобы, выдало крупный государственный кредит провинциальному владельцу едва живого заводика. Крупный, потому что 18 миллионов долларов – это огромные деньги даже для государственного бюджета.

Чтобы почувствовать величину этой суммы, сравним ее с чем-нибудь более осязаемым. Скажем, 18 миллионов долларов – это вся годовая зарплата всех учителей Нижегородской области. Обратите внимание, зарплата не за месяц, а за год.

Представьте себе, фальсификаторы "навашинской истории" хотят, чтобы мы поверили в сказку о том, что Минфин выдал столь крупный кредит никому не известному провинциальному предпринимателю Климентьеву. Слова "никому не известному", следует понимать буквально: никто из руководителей Минфина не знает Климентьева.

Когда о процессе над ним в Нижегородском суде стали писать столичные газеты, сотрудники Минфина только разводили руками. Дескать, не знаем мы, о ком идет речь. И как выдали такой кредит – тоже не знаем.

Один из высокопоставленных чиновников Минфина сказал по этому поводу примерно следующее. 18 миллионов долларов– это такие деньги, за получение которых из госбюджета даже "олигарх" Борис Березовский готов побороться.

Добавим к этим словам конкретный пример. Конкурент Березовского, другой "олигарх" Владимир Гусинский, вот уже второй год судится за право не возвращать кредит, полученный принадлежащими ему телеканалами НТВ и НТВ+. Так вот, сумма кредита, столь значимая для "олигарха", составляет в аккурат 18 миллионов долларов.

Итак, в Минфине, как говорится, не знают никакого Климентьева. Зато там же знают Немцова. Знают давно и хорошо. Знают именно потому, что в свою бытность нижегородским губернатором, Борис Ефимович прославился умением выбивать кредиты для предприятий области.

В кулуарах Минфина за Немцовым закрепилась кличка "Карманник". Кличка емкая. Потому что с одной стороны, она иронично намекает на то, что в немцовской рекламе Нижний Новгород часто именовался "карманом России". А уж сотрудникам Министерства финансов лучше, чем кому бы то ни было, известно, что этот "карман" – пустой и дырявый. Ведь тот, у кого в кармане есть деньги, не идет просить взаймы у дяди. А нижегородский губернатор в кредит, то есть взаймы, клянчил денег у государства ой как часто.

Это касательно пустоты кармана. Что до наличия в нем дыр, то и это не вызывает сомнения у сотрудников Минфина. Выделяемые нам деньги куда-то пропадают из "кармана России".

С другой стороны, "карманник" – это специализация воришки, который норовит стащить кошелек у ротозея. Знающие люди рассказывают об удивительном умении Немцова появиться в Минфине как раз в тот момент, когда появляются относительно свободные деньги и решается вопрос, в какой из регионов их направить.

Впрочем, такой навык бывшего губернатора шел на пользу области. Финансирование из федерального центра наш регион при Немцове всегда получал одним из первых. Да и нижегородские предприятия не были обделены кредитами Минфина.

Но из этого следует, что "навашинский кредит" также дали не под честное слово Климентьева. Его, что называется, "пробил" лично Немцов. И тот же Немцов своим губернаторским именем гарантировал целевое использование этого кредита и его своевременный возврат.

Однако сам Немцов, выступая впоследствии на суде над Климентьевым в качестве свидетеля, заявляет об обратном. Вот его слова, занесенные в протокол: "Я не получал никаких кредитов".

Хотя в том же протоколе судебного заседания есть и другие слова свидетеля Немцова. Когда подсудимый Климентьев прижал своего бывшего друга неопровержимыми фактами, Немцов начал "корректировать" собственные показания: "Я действительно опустил в рассказе, хотя у меня это было. Значит, была дана гарантия Министерству финансов… Чисто технический вопрос, который я на самом деле должен был решить, потому что есть договоренность между администрацией (Нижегородской области – И.Ю.) и Министерством финансов, которая всегда существует. Договоренность о том, что деньги, которые предоставляются Министерством финансов, всегда гарантируются бюджетом (области – И.Ю.)".

Итак, из слов самого Немцова ясно, что он, как губернатор, дал письменную гарантию Министерству финансов. То есть пообещал вернуть взятые взаймы деньги в срок. Иными словами, если деньги, полученные под гарантию Немцова, не сможет вернуть навашинский завод, их вернет областной бюджет.

Между прочим, так оно и вышло. Когда Министерству финансов стало ясно, что денег не вернуть, оно попросту вычло сумму кредита из финансирования Нижегородской области. Вычло на основании расписки Немцова. Не безвестного Климентьева, а всем известного Немцова. Бывшего губернатора. "Карманника".

Но вернемся в середину 90-х. Министерство финансов, поверив в письменные гарантии губернатора Немцова, начинает регулярно перечислять деньги на счета навашинского судостроительного завода. В 1994 – начале 1995 года было три таких перечисления на общую сумму 16 миллионов долларов из 18 миллионов, предусмотренных условиями кредита.

Что значит на счета НСЗ? На практике это означало в коммерческий банк "Нижегородский банкирский дом" (НБД). НБД был создан новым приятелем и тезкой Немцова Борисом Бревновым при личном участии губернатора. Это самое личное участие и легло в основу успеха НБД.

Немцов "порекомендовал" предприятиям "оборонки" открыть свои счета именно в банке Бревнова. В результате НБД получил возможность "крутить" очень большие средства. И быстро стал одним из крупнейших нижегородских финансовых учреждений.

Острый на язык народ сразу же по-своему расшифровал аббревиатуру НБД: "Немцовско-бревновский дом".

Зная о тесных деловых связях, существовавших между Немцовым и Бревновым, Климентьев не противился прохождению адресованного ему кредита через НБД. Не противился до тех пор, пока банк соблюдал условия кредитования.

Однако НБД умудрился нарушить кредитный договор между Минфином и навашинским заводом. Банк разместил 2,5 миллиона долларов на депозит. По договору все средства должны были расходоваться на поднятие судостроительного производства. Причем делать это следовало немедленно после их перечисления из Москвы. Такая запись в документе преследовала цель пресечь "прокрутку" государственных денег для извлечения коммерческой прибыли.

Почему НБД пошел на нарушение условий кредита, "спугнув" тем самым весьма выгодного клиента, каковым являлся навашинский завод? Крылся ли за этим злой умысел, или просто кто-то из банкиров-недоучек что-то напутал?

Этого мы, скорее всего, никогда уже не узнаем. Немцов молчит и вряд ли заговорит с течением времени. А Бревнов теперь и вовсе не доступен. После назначения Немцова первым вице-премьером, Бревнов по его протекции возглавил крупнейшую энергетическую компанию РАО ЕЭС. Но и там он быстро нагрешил, был со скандалом отстранен от руководства российскими энергосетями и сбежал в Лондон.

Во всяком случае, Климентьев не захотел мириться с тем, что кто-то "крутит" не дошедшие до него деньги. К тому же, он опасался, что кредитор узнает о явно нецелевом использовании выделенных им средств и прекратит финансирование. Хозяин навашинского завода справедливо рассудил, что Бревно его "подставляет".

Поначалу Климентьев решил переубедить руководство НБД, доказать Бревнову, что тот ошибается (Андрей все еще оставался романтиком в бизнесе!). Хозяин навашинского завода едет в столицу, получает письмо от Минфина с указанием на недопустимость размещения средств целевого кредита на депозитных счетах. Но ни Бревнов, ни Немцов не реагируют на столь серьезное предупреждение.

И тогда Климентьев решает изъять из НБД 2,5 миллиона долларов, незаконно "прокручиваемые" банком. Бревнову, однако, не понравилась идея выдачи денег клиента по первому требованию. Конечно, по закону банк был обязан вернуть деньги навашинскому заводу. Но в Нижегородской области был один человек, стоявший, по мнению Бревнова, выше закона –губернатор Немцов.

В конце 1994 года Бревнов пишет "докладную записку" на имя губернатора. Это был фактически лже-донос, перекладывавший вину с больной головы на здоровую. Доносчик, банк которого, по мнению Минфина, расходовал кредит нецелевым образом, обвинил все в том же "нецелевом расходовании средств кредита"… Андрея Климентьева.

Хозяин навашинского завода оказался не готов к столь циничному "переводу стрелок". Его попросту застали врасплох. Климентьев, вообще, одним из последних узнал о доносе Бревноа. К тому времени, когда он поверил в происходящий абсурд, тупая бюрократическая машина уже набрала обороты.

В январе 1995 года была создана специальная комиссия из чиновников областной администрации. А через пару месяцев завелось и уголовное дело.

И никого не смутил тот факт, что доносчик Бревнов практически сам признался в нецелевом расходовании кредитных денег не навашинским заводом, а собственным банком. А произошло следующее. НБД безо всякого шума вернул 2,5 миллионов долларов. Правда, в рублевом эквиваленте. И после "черного вторника", когда доллар вырос а рубль обесценился.

Тут бы Климентьеву и забить во все колокола, затрубить во все трубы. Ему бы кричать на каждом углу: смотрите, доносчик признался, что это он, а не я, расходовал государственные деньги не по назначению! Но Андрей не стал шуметь. Ему было достаточно того, что завод получил деньги. Он заботился только об интересах своего дела.

Андрей еще не знал, что политика зачастую оказывается выше экономики. И даже выше закона. Но скоро Климентьев об этом узнает. Его ждет арест, необоснованное пребывание в следственном изоляторе, потоки грязи и клеветы на него, его семью и его завод. Потом будет неправедный суд. И освобождение из-под стражи в зале суда.

Тем временем "карманник" Немцов будет продолжать финансовые операции от имени области. Ельцин назначит его первым вице-премьером, но заставит явиться в суд и дать свидетельские показания по "навашинскому делу". И униженный Немцов будет нервничать под взглядом Климентьева и путаться в показаниях. Но стерпит все ради должности в Правительстве.

Выборы отменят, и снова будет суд, и тюрьма, и жизнь на поселении, продолжающаяся до сих пор.

И серьезные аналитики станут обсуждать "феномен Климентьева". И будут гадать, как же так случилось, что избиратели, чуть ли не единогласно поддерживавшие Немцова, вдруг решили отдать голоса его заклятому врагу.

И мало кто вспомнит, что Климентьева-политика можно без преувеличений назвать порождением скандальных финансовых операций бывшего губернатора Немцова.

Предыдущими словами могла бы закончиться "юбилейная" статья, посвященная мартовским выборам двухгодичной давности. Но сейчас не лучшее время для воспоминаний.

Мы рассказали об одной финансовой операции Немцова. О той, которая получила наибольшую огласку. И сделали это только для того, чтобы хоть немного прояснить мотивы и методы экономической деятельности бывшего губернатора, бывшего первого вице-премьера, нынче восседающего в кресле вице-спикера Госдумы.

Главный мотив всех поступков Немцова – борьба за власть. А в методах этой борьбы "Карманник" не стесняется.

Раньше он греб кредиты в "карман России". А уже в Нижнем Бревнов и другие прилипалы творили с этими кредитами, что хотели.

Теперь Немцов окопался в Москве. И очень похоже, что его новыми партнерами стали крупнейшие российские "олигархи". Борис Березовский, Роман Абрамович, Каха Бендукидзе и иже с ними готовы продвинуть Немцова на одну из высших ступеней государственной власти. Взамен им нужен "сущий пустяк" – "ГАЗ", "Красное Сормово", "НОРСИ-ойл" и еще кое-что по мелочи.

Главная преграда на пути "олигархов" к установлению контроля над крупнейшими нижегородскими предприятиями – Иван Скляров, губернатор независимый и авторитетный. Его надо свалить.

И Немцов в последнее время очень старается в этом направлении. Он лично возглавил и быстро довел до победы "бюджетную войну", развязанную мэрией против областной администрации. Недавно прямо заявил о своей готовности "заняться губернаторскими выборами".

А теперь еще и призывает к проведению президентских выборов в два тура. Зачем ему это надо? Резон простой. Во-первых, если нижегородцы проголосуют за Владимира Путина хуже, чем жители прочих регионов, ответственность за провал понесет губернатор Скляров. "Подставить" Склярова перед московским Кремлем – само по себе уже не плохо. "Олигархи" это оценят.

К тому же, если Путину не удастся победить в первом же туре, ему придется просить поддержки у политической и бизнес-элиты. То есть, срочно раздавать щедрые обещания все тем же "олигархам" в Москве и лидерам общественного мнения регионов. А в Нижегородской области таковыми являются сам Немцов и его протеже в губернаторы Юрий Лебедев.

Во-вторых, если будет назначен второй тур президентских выборов, Путин будет вынужден бороться за дополнительные голоса. Самый вероятный соперник Путина в финале – коммунист Геннадий Зюганов. Чтобы уверенно его одолеть, Путин должен будет привлечь голоса сторонников Григория Явлинского. А это можно сделать, только предложив Явлинскому кресло премьер-министра.

Но в таком случае, весьма вероятно, что Явлинский сделает Немцова первым вице-премьером в своем правительстве – в благодарность за то, что тот открыто агитировал избирателей провести выборы в два тура, то есть 26 марта проголосовать против Путина.

Так что "Карманник" по-прежнему стремится к власти. И в борьбе за нее он все так же не брезгует "экономическими методами", превращая судьбы бюджета и крупнейших предприятий в мелкую разменную монету. Но при этом он хочет выглядеть в глазах избирателей белым и пушистым "демократом-романтиком".

Вот почему Немцов так не любит вопросов о "навашинском деле". Вот для чего фальсифицируется история получения и нецелевого использования 18-миллионного кредита Минфина. Вот за что, по большому счету, сидит Андрей Климентьев, за которого два года назад проголосовали нижегородцы.